Форум » Фанфикшен – библиотека » ТА ночь [закончено] » Ответить
ТА ночь [закончено]
Светлана!: Автор: Светлана! (oda1-6@yandex.ru) Название: ТА ночь Рейтинг: PG-13 Жанр: эссе (+ AU и ООС) Статус: закончено Действующие лица: не должны быть известны заранее Описание: чтобы оплакивать погибших, кто-то должен был остаться в живых. [more]В кабинет постучали. Это была одна из медсестёр, пожалуй, самая наглая из всех. Она стояла, манерно прислонившись плечом к косяку двери. Профессор окинул критическим взглядом её невысокую полноватую фигуру и сказал: – Застегните верхнюю пуговицу халата, а то простудитесь. – Подумаешь! Очень надо! – презрительно скривила накрашенные губы девица, но всё-таки подтянула друг к другу половинки воротника, чтобы не было видно глубокое декольте её кофточки. – А не надо, так и волосы уберите под колпак, и… вот интересно, как вы с такими ногтями уколы делаете? В ответ медсестра только хмыкнула, выпрямилась и, вынув руку из-за спины, протянула доктору две красные розы. – Такие подойдут? – спросила она уже совершенно деловым тоном. – Да. Спасибо большое, – он взял цветы и развернулся, чтобы возвратиться в кабинет. Но тут медсестра перегнулась через порог, упираясь рукой во внешнюю стену и, ехидно сощурив глаза, пропела: – А она Вас уже часа полтора там ждёт! Доктор взглянул на часы, и его светлые брови изумлённо взлетели вверх, словно восклицая: «Как! Уже так много?!» – Скажите ей, что я буду через десять минут! – бросил он девушке, направляясь к столу и на ходу стаскивая с плеч белый халат. – А я всё жду, когда же Ваши искусные руки обовьются вокруг моей талии! – в окончание глупого заигрывания, вздохнула медсестра и исчезла. А его лицо помрачнело на мгновение, и он шёпотом произнёс: – Не дай Бог тебе никогда ощутить на себе мои руки, особенно правую… Он оставил на письменном столе свой пластиковый бейджик с надписью «Профессор А. Нэпьер» и подошёл к зеркалу. Чёрную рубашку и брюки он надел ещё с утра, зная, что часто за работой забывает о конечности времени. Оставалось только причесаться и накинуть пиджак. Несколько раз проведя расчёской по светлым, желтоватым волосам, он, наконец, отчаялся элегантно зачесать их назад и оставил своё остроугольное каре привычно разделённым пробором на две равные части. Затем поправил на носу узенькие, прямоугольной формы очки, внимательно заглянул в янтарно-жёлтые глаза своего отражения, словно хотел убедиться, что ничего не забыл, взял с кресла чёрный пиджак и розы и вышел из кабинета, заперев за собой дверь. Она ждала его в вестибюле больницы. Это была молодая на вид девушка с бледной кожей и волнистыми коричневыми волосами, одетая во всё чёрное. Она сидела на диване, опустив глаза в раскрытую книжку, но, кажется, не читала, а о чём-то задумалась. – Привет! Извини, давно ждёшь? – Невинным голосом спросил профессор, приближаясь. – Нет, совсем нет! – Соврала она, вскинув на него сияющие карие глаза, но тут же выдала себя последующей фразой. – Я ведь прекрасно понимаю, что у тебя много работы, ты увлекаешься и очень устаёшь. Отложив книжку, она поднялась, шурша длинной юбкой из чёрной тафты, подошла и обхватила пальцами оба его запястья. Девушка оказалась гораздо ниже его, едва доставала до середины груди и выглядела значительно моложе, в то время как ему вполне можно было дать сорок лет. Сейчас нельзя было сказать с уверенностью, кто они – любовники или просто добрые друзья, но очевидно, что их связывало важное и глубокое чувство, с такой преданностью они смотрели друг на друга. – Ты улыбаешься сегодня, это так непривычно! – Ты уже так быстро ходишь, и твоя походка стала почти прежней… – Ответила девушка в объяснение. – Ну так, всё-таки три года уже прошло… с тех пор. – Послушай, если ты очень устал, мы можем и не ходить… Можем отменить сегодняшнюю прогулку. – Нет, ни в коем случае! Сегодня мы должны пойти. Тем более, я вовсе не устал. – Тогда идём. Она отпустила его руки, которые всё это время рассматривала с заметным сожалением, захватила из вазочки, стоявшей за ручкой дивана, две свои белые розы, и они вышли на тёмную вечернюю улицу города Лондона. Они шли до аллеи в молчании, но профессор постоянно переводил взгляд в сторону своей спутницы, словно чего-то ожидая. – А что ты ни о чём не спрашиваешь меня? – Наконец не выдержал и сказал он. – Не хотела напоминать тебе, но если настаиваешь… Как продвигаются твои исследования? Мгновение он молчал, а потом расплылся в широкой улыбке и неожиданно обхватил её вокруг талии и приподнял над землёй, так, что она только ахнуть успела. – Всё замечательно! – Воскликнул он. – Всё просто великолепно, Мина! Я подошёл уже так близко к разгадке этой тайны, что дух захватывает и временами становится страшно! Но я уверен, уверен, что ты очень скоро снова сможешь стать человеком. И тогда… Тогда из миссис Харкер ты превратишься в фрау Непьер, правда? – Боже мой, опять! – Засмеялась Мина, обнажая маленькие, но очень острые клыки. – Ты неисправим, Авондейл! Но нельзя тратить на меня столько времени! – Ты забываешь, что без тебя не было бы и меня. Я в неоплатном долгу перед тобой, – сказал он в ответ и прижался щекой к её щеке, продолжая держать её на весу. Мина, миссис Вильгельмина Харкер была вампиром. Её с виду хрупкое тело, узкие плечи, чуть выступающий позвоночник, которого сейчас касались его пальцы, оказались настолько сильны, чтобы выдержать тяжесть падающих перекрытий, которые должны были раздавить его в ТУ ночь. Она воскресла, когда капли крови, брызнувшей из его отсечённой руки и ноги, обагрили её безжизненные останки, и успела, выскочив из пламени, подставить свою спину под летевшую сверху железную балку… Их лица тогда оказались так близко, вот как сейчас. Она спасла его, и не только его, вытащила с горящего дирижабля. В самом деле, она была героиней, эта девушка из XIX века, и единственным, самым преданным его другом. В тёмной аллее, где они продолжили свой путь, их скоро нагнал мальчик лет четырнадцати, со светлой растрёпанной причёской и забавными кошачьими ушками на голове. В одной руке он, как и они держал две розы, красные. – Привет, Мина! Привет, Док! – Крикнул он сзади, так, что они вздрогнули от неожиданности. – Шредингер, разве можно так подкрадываться?! – Профессор сделал вид, что рассердился, паренёк же, как обычно, притворился, что испугался. Не удержавшись, Мина снова рассмеялась, но тут же заставила себя прекратить. – С каждым годом мы становимся всё более непозволительно весёлыми в ЭТОТ день… – Заметила она с беспокойством. – Время… – Вздохнул Док. – Лондон восстановили со сказочной быстротой, его теперь почти совсем не узнать. Шредингер, бывший чуть-чуть пониже Мины ростом, ухватился за её тонкую руку. – Хоть ты и вампир, а кожа у тебя совсем тёплая! – Удивился мальчик с кошачьими ушами. Мина погладила его по голове свободной рукой, и он зажмурил глаза от удовольствия. – И это всего лишь шаг на пути к абсолютному успеху! – Улыбнулся профессор Авондейл, давая тем самым понять, что здесь не обошлось без его участия. В том месте, где аллею пересекала перпендикулярная дорожка, им встретились ещё двое людей. – Вы ведь позволите нам присоединиться, – С лёгкой ухмылкой сказал высокий черноволосый мужчина, одетый в чёрный костюм. Если бы не светлая кожа лица и рук, он, наверное, сливался бы с ночью. – Если, конечно, госпожа Вильгельмина не против, – Добавила женщина, его спутница, голубоглазая блондинка в очках, так же одетая в чёрный брючный костюм и тёмную шляпу с полями. – Я не против, – Сказала Мина, выходя к ним навстречу. – Добрый вечер, графиня Интегра! Добрый вечер, граф! – И старомодно поклонилась им обоим в знак приветствия. Теперь они впятером продолжали свой путь к реке Темзе, растянувшись поперёк всей улицы. Граф и графиня, несмотря на естественные различия во внешности, казались близнецами в своей одежде одинакового покроя, и даже в выражении их лиц было что-то сходное, если не считать, что карие глаза графа всегда смеялись, а у графини были спокойными и холодными. На их безымянных пальцах поблёскивали одинаковые золотые кольца, а в руках они держали по две розы: он – красные, она – белые. В ТУ ночь, когда Мина очнулась от долгого сна, Алукард смог вернуться в этот мир – частичка его крови, текущей в её жилах и невольно принесшей всем так много несчастий, указала ему путь домой. Правда, теперь все звали его графом Владиславом Дракулой, потому что вернулся он человеком, таща у себя на спине крепко вцепившегося в него Шредингера. У графа тогда не было ни сил, ни желания сбросить с себя лишнего пассажира, он был слишком утомлён, почти раздавлен, ему было всё равно, лишь бы вернуться. Киса же отчаянно цеплялся за жизнь, не желая оставаться по ту её сторону, «везде и нигде». Владислав и Авондейл шли рядом по середине. Может быть, так вышло случайно, а может, они просто хотели держать своих дам подальше друг от друга. Между ними сразу же завязался деловой разговор. – Как идут поиски? – Без обиняков поинтересовался граф. – Всё отлично. Я уже близок к разрешению этой задачи, – Ответил профессор. – Хотя, мне по-прежнему не ясно, почему ты вернулся человеком… – Если это не известно тебе, то мне уж тем более не известно, – Усмехнулся Влад. – Было бы неплохо, если бы ты заглянул на днях ко мне в лабораторию – нужно кое-что ещё проверить. – Конечно. Скажем, в субботу в три подойдёт? Док утвердительно кивнул. – А тебе не обидно? – Вдруг задал неожиданный вопрос Дракула, и его нижние веки чуть изогнулись вверх, сделав глаза ещё более смеющимися. – По поводу чего? – Док уже научился невозмутимо реагировать на подобные выпады, зная, что граф только и ждёт возможности задеть побольнее его самолюбие. – Большую часть своей жизни ты положил на то, чтобы вампиров создать, а теперь ищешь способ, как превращать их обратно в людей, разве это не обидно? – Видишь ли, подобные исследования… – Начал было профессор. – Да ему всё равно, чем заниматься, лишь бы руки были заняты! – Интегра не выдержала и вмешалась в разговор с глупым, но действительно обидным для учёного замечанием. – Что бы ты понимала! – огрызнулся он, потеряв всякое желание объяснять что-либо дальше. – Ты здесь вообще на птичьих правах, так что лучше помалкивай! – В свою очередь начала распаляться графиня. А граф испытывал несказанное удовольствие от мысли: «Ну, всё! Сейчас сцепятся!» – Друзья! Друзья мои, не ссорьтесь, пожалуйста! Тем более, сегодня! – Испуганно воскликнула Мина, вновь готовясь быть буфером между вечно враждующими сторонами. Но её участие оказалось излишним, потому что в этот момент у Интегры зазвонил мобильный телефон. Она взяла трубку, а все остальные мгновенно притихли, хотя только Шредингер смог совершенно выразить всеобщую готовность подслушивать, приподняв своё подвижное кошачье ухо и вытянув его в сторону звука. – Алло? Да, Виктория, мы уже подходим, – говорила Интегра, а всем остальным было прекрасно слышна приглушённая, но разборчивая речь на том конце волны. – «Святая троица» с вами? – спросила вампирша. – Да, разумеется, – женщина покосилась в сторону Дока, который, как и прочие, притворялся, что разговор его совершенно не интересует, – мы каждый год случайно встречаемся с ними всё в том же месте и в тот же час. А вот почему тебя до сих пор нет? – За этим я и звоню. Моё дежурство заканчивается только в пять утра, поэтому я не смогу сегодня быть вместе с вами. Мне очень жаль, но моя должность требует… – Да, да, я всё понимаю! Должность офицера полиции требует безоговорочного подчинения. Но где, в таком случае, Уолтер? – А-а, – протянули на том конце, – он сегодня тоже не появится – у него жутко болит рука, кроме того, скверное настроение и упадок сил. Сидит сейчас у меня в кабинете и курит… – Опять, – Шепнул Док, наклонившись к Мине. – Надо будет заглянуть к нему на днях, посмотреть, в чём там дело. – Да, обязательно, – одобрительно закивала девушка и бросила недовольный взгляд на Кису, который тихо, со смешком произнёс: «Бракованный, он и есть бракованный». – Впрочем, флаги приспустят только утром, так что вы ещё успеете почтить память погибших прежде, чем это сделает весь остальной мир, – Успокоила Интегра собеседницу. – Да, пожалуй. Надо будет это сделать. Ладно, передавайте всем привет от меня. – Тебе тоже привет, полицейская! – Громко сказал граф, чтобы той его было слышно. – И Уолтеру привет от меня! – Добавил Док, хищно улыбнувшись. В трубке вместе со смехом Виктории послышалось какое-то неясное бормотание, и Интегра закусила губу, чтобы тоже не засмеяться – она-то расслышала, что сказал Шинигами в ответ, и заключила, что рука у того болит действительно сильно. – До встречи, Виктория! – Сказала графиня напоследок и отключила трубку. – Сегодня нас будет только пятеро, – Сообщила она остальным, будто те и без неё этого не поняли. Наконец, они пришли к восстановленному Тауэрскому мосту и остановились на набережной, облокотясь на каменный парапет. Внизу текла Темза. Ни у кого уже не было весёлья на лице. – Три года назад мы были участниками кровопролитной битвы, разразившейся над Лондоном и длившейся всего одну ночь, – Твёрдым голосом начала графиня свою траурную речь. – В ТУ ночь погибло 2 миллиона человек. Завтра день памяти погибших, но мы были первыми, кто нанёс и принял удар, поэтому именно сейчас, именно в эту ночь в дань памяти погибшим организаций «Хеллсинг», – и дальше тише, словно заставляя себя, – «Искариот», «Миллениум» и всем жителям Лондона я объявляю… – в руках Дока щёлкнул телефон-«слайдер», он выставил таймер, – …минуту молчания. Они смотрели, как медленно течёт река внизу, и лица их были отчуждёнными, пустыми, потому что каждый пытался защититься равнодушием от тяжкой боли утраты, которая бы слишком затянула и без того нелёгкую для всех сторон траурную церемонию. По прошествии минуты они бросили в воду свои розы, и Мина сказала: – Души погибших, простите нам нашу жизнь и наше счастье! Сидевший на парапете Шредингер повернул голову и, указывая пальцем куда-то в сторону, вдруг воскликнул: – Смотрите, это же Хайнкель! Все, кроме Интегры обернулись. Со стороны моста к ним, в самом деле, быстрым шагом приближалась Хайнкель Вольф с двумя жёлтыми розами в руке, единственная выжившая монахиня из «Искариота». – Я опоздала? – запыхавшимся голосом спросила она, поочерёдно здороваясь за руку с каждым из мужчин. – К сожалению, – ответил Влад, пропуская её к парапету. – Как там, в Ватикане? Монахиня подняла на него отсутствующий усталый взгляд и пожала плечами: – Жарко… – Затем бросила в воду свои розы и застыла в собственной минуте молчания, а может быть молитве. В это время Мина тихонько подошла к Интегре, стоявшей несколько поодаль и положила свою ладонь поверх её, лежавшей на каменной поверхности парапета. – Прости нас, Интегра, – тихим, молящим голосом произнесла она. Графиня медленно закрыла и открыла глаза. – Ты просишь меня об этом каждый год. – А ты всегда молчишь в ответ… Хочешь, я каждый день буду приходить к тебе и говорить это? Интегра отрицательно покачала головой. – Это бессмысленно. – Ну почему?! – Есть вещи, которые не прощают, Вильгельмина, – Интегра повернулась и посмотрела на неё. – Тебя мне не за что прощать, хоть ты и явилась невольной причиной всего того, что произошло. В том, что «Миллениум» использовал тебя во зло, нет твоей вины. Кроме того, ведь это ты спасла всех нас в ТУ ночь. Глаза миссис Харкер были такими искренними и такими печальными, что графиня не смогла смотреть в них долее нескольких секунд и отвела взгляд. Ей было очень нелегко раз за разом отказывать своей единственной подруге, но просьба той была действительно невыполнимой… – Мы здороваемся при встрече, способны прогуливаться рядом и даже сотрудничаем, если это необходимо, но не проси больше… Простить ничего нельзя. – Вильгельмина! – С заметным недовольством в голосе, почти сердито позвал Авондейл. – Нам пора! Интегра улыбнулась. – Вот видишь, он ненавидит нас ничуть не меньше, чем мы его. Каждый из нас причинил другому слишком много зла, и каждому есть, за что НЕ прощать другого. – Что ж, в этом есть своя справедливость, – грустно сказала Мина. – Интегра! – Сурово окликнул жену Владислав. И теперь уже миссис Харкер улыбнулась. – Война, начавшаяся однажды, не закончится никогда. Ты можешь быть иного мнения, но и я останусь при своём, – Сказала Интегра в ответ. – Ну, что ж, всего хорошего, графиня! – До свидания, Мина! Звони иногда. Вежливо распрощавшись, они разошлись в разные стороны. Никто не провожал одинокую Хайнкель, возвращавшуюся обратно на вокзал, да она и не согласилась бы. Граф и графиня степенно отправились к дому вдоль набережной. Профессор под руку с Вильгельминой перешли дорогу и пошли по тротуару вдоль домов. Шредингер держался за тёплую руку девушки-вампира, человечности которой не было предела. Она печалилась, но одно утешало её – они были живы, и это вселяло надежду. Пусть крохотную, как пшеничное зёрнышко, но всё-таки надежду. Ибо пока мы живы, будущее может быть и иным… К О Н Е Ц[/more]
Ответов - 16
Luke Valentine: Не люблю выступать в роли критика, поэтому постараюсь быть как можно более тактичным. Касаться задумки и идеи не буду, но выскажу несколько замечаний, относительно общей грамотности. Ну, во-первых, некоторые проблемы со стилистикой. Пример: "В дверь кабинета постучали. Это была одна из медсестёр, пожалуй, самая обнаглевшая из всех ему знакомых. Она стояла, прислонившись к косяку в эротически изогнутой позе". На мой взгляд, слово "обнаглевшая" не самое удачное. Если хотелось использовать эмоционально окрашенную лексику, хватило бы и просто "наглая", "навязчива", как угодно. Кроме того, уточнение "из всех ему знакомых" явно лишнее. И так понятно, что если герой сравнивает даму, то с кем-то из уже известных ему людей. Далее, поза может быть эротической, но не "эротически изогнутой". Да и прислониться к косяку в позе, при чем изогнувшись, весьма и весьма сложное задание. Не буду акцентировать внимание на "равных половинках" и подобных им ошибках. Половины всегда равны. Во-вторых, явные проблемы с выбором и размещением знаков препинания. Она ждала его в вестибюле больницы – молодая на вид девушка с бледной кожей и волнистыми коричневыми волосами, одетая во всё чёрное – сидела на диване, опустив глаза в раскрытую книжку, но, кажется, не читала, а о чём-то задумалась. Кроме того, что предложение так и проситься, чтобы его разбили на 2, тире я считаю не оправданными. Как и ещё в парочке случаев. В-третьих, как я уже упоминал, чрезмерная загруженность лексических конструкций. Она отпустила его руки, которые всё это время рассматривала с заметным сожалением, достала из вазочки, стоявшей за ручкой дивана, две свои белые розы, и они вышли на тёмную вечернюю улицу города Лондона. Кстати, 2 розы кладут на могилу обычно, а не дарят дамам, как и любое четное количество цветов. Надеюсь, мои замечания не обидят автора.
Светлана!: *Автор, конечно, жутко обиделась ;)))* Luke Valentine , спасибо, подправлю. А розы её собственные были, они же шли их в Темзу бросать, в принципе, почти на могилу
Luke Valentine: Светлана! никто не сумел пока создать хоть что-нибудь идеальное. Все зависит от терпения, желания и ещё нескольких вещей. Удачи, совершенствуйтесь.
Светлана!: Luke Valentine , делать что-то "идеально" не в моих правилах, потому что это не интересно ни мне, ни другим. Главное, что иногда попытка соригинальничать заканчиваются тем, что выходит глупость... Вот как с "равными половинками". Это, кстати, вечная поблема. *Эх, зря я не подержала этот фанф хоть ночку и не перечитала потом... Может, сама бы заметила ошибки.*
Злюка: М... ООС уж слишком ярко выраженный. Кстати, а сколько жителей в Лондоне? Здесь написано, что погибло несколько миллионов человек. Может сложиться впечатление, что погиб весь Лондон, в таком случае. Кстати, а сколько лет Мине?
Светлана!: Злюка пишет: Кстати, а сколько лет Мине? Как вампиру лет 160, а как человеку - примерно 25-27... Жителей в Лондоне 9 миллионов. Было. Сейчас, наверное, больше. Ну, хотите я напишу 2 миллиона, но явно же не тысяча там погибла, а больше гораздо! Ладно, я уже поняла, что моя попытка вернуть к жизни любимых героев, мягко говоря, потерпела неудачу. Что ж, бывает...
Злюка: Да кто его знает, сколько там погибло... Хотя несколько миллионов - это вряд ли. Просто по поведению, описанному в этом фанфике, Мину можно характеризовать, как довольно юную девушку.
Светлана!: Она и была юной. В моём предположении (которое в уме осталось) она умерла через некоторое время после рождения ребёнка. А потом всё время находилась "в спячке", поэтому очнулась такой, какой и умерла. А 25 лет это ещё юность, особенно если человек добрый и наивный по характеру.
Nefer-Ra: Сентиментально конечно, но весьма неплохо :) Порадовал Шредингер. Кстати, я так понимаю, что он как раз остался при всех своих талантах?
Светлана!: Nefer-Ra пишет: Кстати, я так понимаю, что он как раз остался при всех своих талантах? Да, вполне остался :) Сентиментальным и задумывалось. И вообще, СПАСИБО ОГРОМНОЕ, а то я уже топиться собралась, думая что всё совсем плохо... Или это Вы стали слишком доброй, Nefer-Ra?
Nefer-Ra: Светлана! Топиться не надо :) Хорошие авторы всегда нужны. На недостатки уже указали - некоторая перегруженность фраз, и достаточно сильный ООС. З.Ы. А вообще - хочется подробностей, потому как осталось пару неясных моментов чисто технического плана. Но это наверное лучше в личку.
Night Crowd : Т_Т Могу сказать только, что в минуту хандры здорово подняло настроение. ООС да, есть, но мне впечатлении от прочтения не испортил ни капли, наоборот, хорошо стало… *улыбается* Я любитель хэппи-эндов, что бы там ни говорили иппонцы и «таффайте всехххх убьем», мне действительно приятно читать те вещи, которые дают позитивный настрой. *в сторону* Хочу такой конец манги. Ошибок при чтении не нашла. А за Графа с Графиней отдельное спасибо, мы вас за это любим) *ушла учить тервер с хорошим настроением*
Светлана!: Night Crowd , Спасибо большое!!! *А я от Вас от первой тумаков ждала* Ведь я именно для того и писала, чтобы поднять настроение тем, кому Хирано его испортил :)))
Snowy: Спасибо тебе. Просто - большое человеческое спасибо...
Fairbrook: Пожалуй, такой конец манги не по мне. Но получилось очень правдиво. Сентиментально - да, но я не представляю, как это можно было написать по-другому) ООС - и черт с ним, после того, что они все пережили, собой остаться очень сложно. В общем, восторга у меня не вызвало, но понравилось =)
Светлана!: Fairbrook , Ну, чтобы фанфик вызывал восторг, это надо не только попасть "в яблочко" с идеей (для каждого конкретного человека), но и осуществить её грамотно, на что я пока ещё не способна. Поэтому я считаю Вашу оценку высокой для себя, спасибо!
полная версия страницы